Спасатель. Серые волки - Страница 16

– Короче, – резче, чем ему хотелось бы, произнес Андрей, – чего тебе надобно, старче?

– Засудить одних козлов, – без дальнейших экивоков прямо и открыто сообщил Глист. – За покушение на честь и достоинство российского гражданина, выразившееся в словесных оскорблениях и рукоприкладстве. А также за ущемление свободы слова.

– Обычный гражданский иск, – мысленно хмыкнув, сказал Андрей. При этом воображение мигом нарисовало ему стандартную картинку: два дюжих охранника берут свободного фотохудожника Соколова-Никольского за штаны на территории чьего-то загородного поместья и пинками выпроваживают за ворота. – Правда, с минимальными шансами на удовлетворение.

– Твоя Марта и не такие дела выигрывала, – напомнил Скопцов.

– Это верно. За чем же дело стало? Она ни от кого не прячется, адрес ее конторы и рабочие телефоны есть в любом справочнике, не говоря уже об Интернете. Если ты в себе уверен – вперед! Я-то тебе зачем?

– Берет она дороговато, – пожаловался Глист.

– Тоже верно, – без тени сочувствия подтвердил Андрей. – Это не новость. Согласись, уж кто-кто, а она свои гонорары отрабатывает сполна.

Ему уже все было ясно, и он горько сожалел, что не бросил поднос и не убежал сразу же, как только увидел, кто его окликнул.

– Может, замолвишь словечко? – отбросив дипломатию, перешел в решительное наступление Скопцов.

– С какого перепугу? – не менее решительно нанес встречный удар Андрей. – Мы в Москве, если ты помнишь. Здесь бесплатно никто не работает.

– С бабками у меня сейчас туго, – признался Глист. – Зато, если выиграем этот процесс, я буду в шоколаде. Это настоящее золотое дно, а эти суки понаставили кругом охраны… Это бомба, Андрюха! Если хочешь, возьму тебя в долю, надо только туда прорваться…

– Какая доля, – отмахнулся Андрей, – куда прорваться? Я чужим грязным бельем не интересуюсь – извини, конечно, но специальности у нас с торбой разные.

– Ты, Зин, на грубость нарываешься и все обидеть норовишь, – со вздохом продекламировал Скопцов и с деланой неохотой потащил через голову ремень фотоаппарата. – Значит, говоришь, грязное белье? Специальность у тебя, говоришь, другая? – Приговаривая так, он играл кнопками в поисках нужного кадра, заставляя камеру тихонечко попискивать. – Интересно, что ты на это скажешь? – вопросил он, с торжествующим видом протянув фотоаппарат Андрею.

Липский взглянул. На квадратном жидкокристаллическом дисплее виднелись два человека в броской униформе спасательной службы, грузившие в кузов микроавтобуса «скорой помощи» носилки, на которых лежал какой-то мужчина в песочного цвета полотняном костюме. Наружность у этого гражданина была примечательная, артистическая – длинные, до плеч, вороные волосы, тараканьи усы с лихо закрученными кончиками и остроконечная бородка-эспаньолка.

– Ну и что? – спросил Андрей.

– А ты увеличь, – посоветовал Скопцов. – Приглядись к этому типу повнимательнее. Никого не напоминает? Особенно если постричь и побрить… А?

Андрей последовал совету, дав максимальное увеличение и поместив лицо человека на носилках в центр экрана. Много это ему не дало. Ясно было только, что хотя бы в одном Глист прав: артистическая, не по возрасту прическа, дурацкие усы а-ля Сальвадор Дали и седоватая эспаньолка до такой степени мешали разглядеть черты лица, что казались бутафорскими. Липский постарался мысленно убрать их, про себя сетуя на отсутствие под рукой компьютера с простенькой графической программой, которая позволила бы в два счета провернуть эту нехитрую операцию.

– «Фотошопа» не хватает, верно? – видя, что он находится в затруднении, подковырнул Скопцов.

Андрей представил, как водит компьютерной мышью по коврику, аккуратно стирая с лица на фотографии нелепую растительность, и почему-то именно это помогло ему добиться желаемого результата: он вдруг перестал замечать отвлекающие детали и увидел целое, которое действительно кое-что напоминало – вернее, кое-кого, и притом очень сильно.

– Да ну, чепуха, – сказал он, чувствуя, что чепухой тут даже и не пахнет, и вернул Скопцову камеру. – Я понимаю твое стремление заработать на байках о его возвращении, но, если хочешь знать мое мнение, это дохлый номер. Парень просто на него похож – если, конечно, это не фальшивка, которую ты состряпал на своем компьютере.

– Вот тебе – фальшивка, – фотограф сделал в его сторону неприличный жест. – Это, Андрюха, не фальшивка, это – редкая удача. Все равно что сорвать джекпот в лотерее.

– Ну-ну, – недоверчиво сказал Андрей.

Последняя реплика представляла собой уже не что иное, как обдуманную провокацию. Скопцов сильно переоценил свои возможности, затеяв игру в недомолвки с человеком, который сделал себе имя в журналистике еще в те времена, когда он сам зарабатывал на жизнь, фотографируя свадьбы и дорожно-транспортные происшествия в своем Мухозасиженске. Опыта и умения по части извлечения из собеседника информации Андрею Липскому было не занимать, при желании он мог разговорить любого, у кого еще прощупывался пульс. Ему случалось вызвать на откровенность куда более умных и скрытных людей, чем охотник за знаменитостями по кличке Глист, который к тому же на поверку оказался еще менее крепким орешком, чем ожидал Андрей. Уязвленный недоверием собеседника, на помощь которого рассчитывал, распираемый изнутри известным ему одному секретом, который явно считал ценным, Скопцов подался к Андрею через стол и, перейдя на свистящий полушепот, заговорил.

И уже на второй или третьей фразе Андрей понял, что потратил время не напрасно. Теперь он был готов не только попросить Марту отстаивать в суде интересы этого слизняка в бакенбардах, но и выплатить ей гонорар из собственного кармана. Благодаря врожденной способности оказываться в нужное время в нужном месте упомянутый слизняк и впрямь набрел на золотую жилу, о чем Андрей пока не собирался его информировать.