Спасатель. Серые волки - Страница 91

– Может, ее хахаль?

– Бергер? – переспросил Беглов. – Да, это мужик серьезный. У него такая служба безопасности, что никакого спецназа не надо. Да они и есть спецназ – отставники, ветераны, самая что ни на есть элита.

– Ну вот, – молвил его превосходительство таким тоном, словно только что, не сходя с места, разом решил все проблемы.

– Что «вот»? – жестко передразнил его депутат. – Чисто технически этот гоп-стоп мог провернуть кто угодно: менты, ФСБ, Бергер, морская пехота США… да хоть инопланетяне! Но откуда они узнали, что она здесь?

– Навел кто-то, – блеснул дедуктивными способностями Макаров.

– Кто, например?

– Например, кто-нибудь из твоих быков. У этого Бергера бабки из задницы валятся, что ему стоит купить с потрохами какого-то бандюгана?

– Я сук, которых с потрохами перекупить можно, около себя не держу, – холодно сообщил Беглов. – Проверить-то я их, конечно, проверю, но чует мое сердце, что это будет мартышкин труд. Уж очень ловко ребятки сработали, а главное, заметь, без мокрухи: нет тела – нет и дела, все шито-крыто, чисто, как в аптеке. И тайничок этот за поленницей – моим-то пацанам про него откуда знать? Это ж не моя хата, а Уксуса!

– Ты на что намекаешь? – слегка напрягся генерал.

– А я, Вася, не намекаю, я тебе прямо говорю: что-то тут нечисто. Гляди сам, что получается. Тогда, у тебя на озере, он прямо сказал: не нравится, мол, мне эта ваша затея. Мы его не послушали, вот он и устроил нам сюрприз. Ясно, что не задаром. Тут ты правильно подметил: у Бергера бабок куры не клюют, а у нашего Уксуса жадность всегда впереди мозгов стояла. Струсил, повелся на зеленые рубли, сговорился за нашими спинами с Бергером и быстренько отвалил из Москвы в эту свою командировку: разбирайтесь, мол, сами как хотите, а я не при делах. Бергеру хорошо, бабе хорошо, Уксусу хорошо – то есть это он думает, что ему хорошо… Одним нам плохо.

– Вроде все сходится, – озадаченно проговорил Макаров. – А все-таки как-то странно. Что он, совсем ума лишился? Тут такие дела творятся – то Француз, то журналюга этот на хвосте повис… А он фортели выкидывает!

– Потому и выкидывает, что такие дела, – задумчиво произнес Беглов. – Уксус-то наш – дристун известный, чуть что не так – сразу полные штаны. А страх, Вася, людей еще и не на такие фортели подбивает. У него глаза велики, ему только раз поддайся – все, пиши пропало… Что? – резко спросил он у подошедшего охранника.

– Мы проверили записи камер наружного наблюдения, – бойко, поскольку не принимал участия в ночных событиях и только что приехал вместе с хозяином из города, отрапортовал тот. – Одна из них срисовала тачку, которая подъехала к дому прямо перед тем, как вырубился свет. Картинка довольно четкая – по крайности, номер разглядеть можно. Мы оперативно пробили его по ментовской базе…

– Оперативно, – ворчливо передразнил Беглов. – Толку теперь от вашей оперативности… Ну, и что там с этой тачкой?

– Зарегистрирована на имя Федора Олеговича Стасова, – уже не так бойко доложил осаженный хозяином охранник. – Важняк из генеральной прокуратуры, заместитель Винникова, его правая рука…

– Ну? – повернувшись к Макарову, сказал Илья Григорьевич. – Какие еще тебе нужны доказательства? Погоди минутку, будут тебе доказательства! Чую, Скелет их сейчас столько подгонит, что в охапке не унесешь. Да вот, кстати, и он.

Вернувшийся Скелет бережно пристроил поверх поленницы уже включенный, готовый к работе ноутбук, услужливо поднял крышку и отошел в сторонку, чтобы не мешать. Под исполненным настороженного любопытства взглядом его превосходительства Беглов выдвинул из корпуса компьютера лоток дисковода и аккуратно поместил в него подобранный с пола диск. Лоток со щелчком встал на место, из дисковода послышался мягкий свист. Беглов, склонившись над компьютером, вгляделся в экран, поводил указательным пальцем по сенсорной панели, включая воспроизведение, увеличил до максимума мощность встроенных динамиков и выпрямился, предоставив мудреной машинке самостоятельно завершить начатое дело.

Машинка не подвела. В динамиках щелкнуло, хрюкнуло, брякнуло, и слегка искаженный голос Беглова произнес: «Наши кавказские родственники передают тебе привет. Говорят, соскучились – и по тебе соскучились, и по твоим посылкам. С продуктами у них нынче туго, надо бы пособить. Вот список – крупа, вермишель, тушенка-сгущенка… В общем, все как обычно».

Наступила пауза, заполненная негромким гудением, слабым треском помех и шелестом бумаги. Потом другой голос, в котором Василий Андреевич не без труда признал свой собственный, недовольно проворчал: «Ни хрена себе – как обычно! Да они совсем берега потеряли, эти твои родственнички! Ну что это такое, скажи на милость: вагон стрелковых боеприпасов, четыре ПЗРК «Стрела»… Ты поинтересуйся: им, случайно, стратегический бомбардировщик не нужен? А то их у меня под кроватью целая груда скопилась, ночной горшок поставить некуда… С ума посходили, честное слово! Я им кто – волшебник? Старик Хоттабыч?»

Послышался звонкий металлический щелчок и характерное чирканье рубчатого колесика о кремень. «Бабки, Вася, – слегка невнятно, явно затягиваясь только что прикуренной сигаретой, сказал Беглов. – Реальные, живые бабки. Очень солидные. Я даю людей, Вовчик, как обычно, обеспечивает коридор…» – «Угу», – промычал, казалось, в самое ухо кислый голос Винникова.

Память Василия Андреевича живо воспроизвела всю сцену. Дело происходило в девяносто восьмом у него на квартире – «Волчье Логово» тогда еще только начинало строиться. Он, свежеиспеченный генерал-майор, только что со службы, в форменной рубашке с расстегнутым воротом и брюках с широкими двойными лампасами, сидел в кресле, недовольно разглядывая список; Беглов, азартно дымя сигаретой, расхаживал из угла в угол по загроможденной тяжеловесной мебелью гостиной, а Уксус, примостившись в уголке и поблескивая оттуда очками, потихонечку тянул коллекционный армянский коньяк. Он, как всегда, отчаянно трусил, но не мог устоять перед большими деньгами – опять же, как всегда.